Святой монах и заключенный я

Святой монах и заключенный я,

любимый всеми, изгнанный собою –

как Библия, полна душа моя

проклятьями и вековой мольбою.

Как Иисус, исполнен я любви

И подл, как ученик его – Иуда –

несу свой крест, он весь в Его крови,

но жду Его прощенья, словно чуда.

На свете каждый день так много зла,

а я живу на счастье уповая, —

испепели, гнев божий, все до тла,

но исцели меня, любовь святая.

Стучат года.

Тик-так. Тик-так – ходит тихо Время.

— Ты как? – Да так – поживаем мы.

Как так? Как так? – отдается в темя.

Нету нам ответа из полночной тьмы.

 

Тяп-ляп, тяп-ляп – делается дело,

В глаз – хряп, рот-кляп – тихо, хорошо.

Восход-зенит – вот и солнце село,

надо выпить на ночь сонный порошок.

 

Так-так? Так-так? – зачесалось темя.

Вот так! Вот так! – человек живет.

Часы-весы отмеряют время,

чтоб душа болела и был сыт живот.

 

Динь-бом, динь-бом – пробило двенадцать.

Нейрон-нейрон – плавится мой мозг,

в висках-тисках, ой, как больно, братцы, —

он ведь очень нежный, словно теплый воск.

 

Тик-так, тик-так – пролетает Время.

Никак, никак не найти пути,

в веках, в стихах, чтоб людское племя

к цели, к миру, к братству – к счастью привести.

Счастливые дни (письмо с родины)

Как нежно летом дышится в деревне,

как сладко спится в светлой хате поутру.

Что скучно здесь порою – ты не верь мне:

вся жизнь моя здесь – благородный труд.

Встаю – и щедро радуюсь рассвету,

и вместе с солнцем разгорается во мне

вдруг вера, что я стану в это лето

добрей, свободней, проще и умней.

А днем брожу в лесу за дальнем полем,

как чисто думается в звонкой тишине:

что мир и я – гармония и воля,

такая жизнь спокойная по мне.

Под ветром вечером поют деревья

и много тайн рассказывают мне:

чудесные правдивые поверья

о древней и родимой стороне.